Заглавная страница / Социология

Хандрогины

нам разгадать давно пора,

Недуг, которому причину

а проще русская хандра,

подобно аглицкому сплину,

А.Пушкин,

им овладела понемногу.

На прошлой неделе был на премьере замечательного документального фильма Юрия Терещенко «Пейзаж после Голодомора». Там главный герой изучал, в частности, довоенные дела своих односельчан, уничтоженных большевиками. И каждый раз, когда в графе, определяющей меру содеянного преступления, наталкивался на удивительную запись, тайком щипал себя за ногу, дабы убедиться, что не спит. Приходил из архива домой — все бедро синее.

«Евгений Онегин»

Вот такая история. (Я уже представляю, какие гневные интернет-опровержения пойдут в комментариях к электронной версии этой статьи. Комментариев в таких случаях бывает гораздо больше, чем IP-адресов, с которых они сочиняются.) В чем, собственно, состояла преступность грамотности? Ответ до неприличия актуален. Грамотный, то есть умеющий читать и писать человек, может сравнить рассказываемое агитаторами сейчас с тем, что было ими же написано раньше. Да еще и написать об этом. Хорошо еще, если властям. А если листовку, да на стену? И другие грамотные прочтут?

А запись та была — «грамотен».

Современный украинский человек вроде бы грамотен. Тем не менее его эпическая удаль и жизнерадостность исчезла из характера. Удальцов постреляли, жизнерадостным показали небо с овчинку. Независимость Украины, казалось бы, распахнула ворота политического скотского загона. Поверившим в это взаправду объяснили всю глубину их заблуждений рэкетиры бизнесовые и политические. Хандра вернулась.

Грамотный человек, даже доведенный голодом до скотского состояния, не будет есть другого человека, скорее сам удавится. Но это бы сильно замедлило «окончательное решение украинского вопроса». Грамотный человек будет избегать ростовщиков и кредиторов — как финансовых, так и политических, и еще и детям своим расскажет, что ни к кому в кабалу лезть нельзя. Ну как с такими построишь общество светлого будущего? Он же в книжке вычитает, что на вилы можно поднимать не только сено, но и буржуев.

Наша общественная хандра имеет свою национальную специфику, отраженную как раз в выделенной части цитаты. Этому удивительному способу украинского движения вперед уже не первый год изумляется весь мир. Если социальный организм представить как тело, то, смотря любые новости, можно легко узнать, какие ноги заносятся вверх и при каких обстоятельствах, как осуществляется перекат (может, откат?) на восьми конечностях и как мы идем вперед «колесом».

Современного среднего украинца таким образом можно вполне убедительно назвать «хандрогином», существом, состоящим из вечной, исторически сложившейся хандры и собственно человеческой части. Часть описания есть у Платона в «Пире» в речи Аристофана: «Прежде всего, люди были трех полов, а не двух, как ныне, — мужского и женского, ибо существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки этих обоих... тело у всех было округлое, спина не отличалась от груди, рук было четыре, ног столько же, сколько рук, и у каждого на круглой шее два лица, совершенно одинаковых; голова же у двух этих лиц, глядевших в противоположные стороны, была общая, ушей имелось две пары, срамных частей две, а прочее можно представить себе по всему, что уже сказано. Передвигался такой человек либо прямо, во весь рост — так же, как мы теперь, но любой из двух сторон вперед либо, если торопился, шел колесом, занося ноги вверх и перекатываясь на восьми конечностях, что позволяло ему быстро бежать вперед».

Непериодически каждый из нас впадает в подобное унылое состояние. И не удары приходят с неожиданной стороны, а наше колесообразное, колобковое движение наталкивает нас на самые нелепые и от того еще более неожиданные преграды.

Вроде бы грамотные. Да только дилетантизм — это тормозная жидкость прогресса. Сегодня умение получать информацию технически изощренным способом отнюдь не равняется способности ее критически осмысливать. Информационные помои — как сель, грязевой поток, идущий с южных гор. Он либо вымывает, либо заваливает свежие ростки самостоятельной мысли. Образовывается нравственная пустота, ощущаемая даже физически. Но крики и слезы невозможны, потому что выдашь себя, еще живого, и будешь заживо сожран изголодавшимися интернет-грамотеями.

Главная причина снижения иммунитета (да простят меня иммунологи) — хронически заниженная самооценка. Нужно помнить, что в общественном проявлении это зачастую выражается в обратном — в кичливости, чванстве, гордыне. Чем попсовее, «гламурнее» ведет себя человек или социальная группа, тем неувереннее он наедине с самим собой. Гомер писал о восьмиконечных существах: они настолько кичились своей силой и мощью, что питали великие замыслы и посягали даже на власть богов. Конкретнее — пытались совершить восхождение на небо, чтобы напасть на них. Вот оно, самомнение. Такой колобок даже на этаж по ступенькам не выкатится. А туда же — богов свергать...

Вот с гриппом стало более понятно из-за его неотвратимости: если заболел, то уже не суетись. Шанс — в укреплении иммунитета до болезни, а не во время ее. Депрессия — как грипп. В смысле истории отношения к нему. «Та, это простуда, сейчас само пройдет, надо потерпеть». Уже после осложнений становится понятно — не простуда. Так и с «плохим настроением» — воспринимаем, как простуду, и скрываем, торопясь, не знамо куда, на всех своих восьми конечностях.

Источники хандры обычно ищут в трех сферах: физические проблемы, стрессовые ситуации, общая тревожность. Текущий момент вот чем примечателен — политики и медийщики пытаются втянуть нас в зависимость от неконтролируемых эмоций. Нет, отнюдь не все они злодеи-манипуляторы. Просто политики более или менее талантливо изображают яркие эмоции. А СМИ более или менее талантливо убеждают нас в том, что эти эмоции — настоящие. Весь этот смехоплач — лицедейство и кликушество, и нам очень важно остаться в партере, какой бы гречкой ни заманивали на сцену, потому что очень быстро аппетит все равно пропадет.

Я не стану перечислять симптомы приближающейся депрессии, потому что убедился — грамотность проделывает с хандрогинами злую шутку, которую медики называют «болезнью третьего курса». Студент третьего курса медицинского института, приступив к изучению болезней, начинает находить их у себя.

У высказываний могут быть две формы: литературная, то есть осмысленное и яркое отражение своих чувств в любой письменной форме — от жалобы-заявления до романа-исповеди; и молитвенная — чувственная апелляция к высшим силам, вне зависимости от вероисповедания, конфессии или церкви. Для психотерапии, как, впрочем, и для Бога, это никакого значения не имеет.

С этим нужно бороться. В первую очередь понять, какова на самом деле ситуация. Размежевать проблему и состояние ожидания проблемы. Единственное реальное достижение украинских событий 2004 года — это свобода слова, и ею нужно пользоваться для профилактики хандры. Потому что зачастую депрессия — это вытесненные в подсознание гнев и отчаяние. Их не просто можно, их необходимо высказывать.

Ведь жизнь слишком коротка, чтобы ее вечные проблемы делать своими личными. Поэтому «почти все благочестивые эпитафии переводятся одинаково: «Взращен в пробирке, там же и жил». Так говорил Эрик Берн: «Лишь иногда мелькнет иная надпись, которую можно было бы расшифровать: «Взращен в пробирке, но сумел из нее выскочить». Большинству это так и не удается, хотя «пробка у пробирки» почти всегда отсутствует».

Знаменитый российский психиатр Иван Сикорский (отец знаменитого авиаконструктора) в своей книге «Всеобщая психология с физиогномикой», вспоминая декартовское положение о том, что человек сомнением ищет истину, отмечает, что сомнение «уже имеет свойства умственного анализа, осложненного чувством («мучительное сомнение», «тревожное сомнение» и прочее), и соответствует встрече нескольких мнений или совместному существованию их, как показывает самое название сомнение («со-мнение»)». И Сикорский считает сомнение «одним из глубоких органических процессов духа»: «у более развитых умственно и в состоянии сомнения мысль продолжает работать, выводя человека постепенно из «мрака сомнений». То есть наша украинская хандра — это и генетически сложившаяся, но отчасти и естественная «болезнь роста». Мыслительное, напряженно аналитическое переживание — это новая форма общественной «грамотности», которая должна куда больше тревожить политтехнологов, чем самих граждан. Потому что они обучают своих работодателей технике внушения, то есть «впихивания» в душу каких-то положений, настроений, убеждений, минуя разъяснение, доказательство, вынуждая брать услышанное «на веру». А у хандрогинов тревога не пускает такие запутанно-кружевные глубинные мыслительные корни. Она портит им настроение, но не дает развиться настоящему психозу, при котором человек бодр, весел и по полной становится сумасшедшим. Обучившийся грамоте хандрогин все же просит прекратить его сомнения-мучения доказательством, разъяснением, научной информацией, тем самым осуществляя принуждение отцов и матерей нации к демократии. И защищая себя от поглощения хандрой целиком и полностью.




Заглавная страница / Социология