Заглавная страница / Социология

Хвост кометы Токаревой

Она могла бы сделать имя в холодной и величественной Москве или
уехать в теплый маленький Израиль. Могла бы почивать на лаврах… Но вместо этого просто живет. В этой жизни она успела приклеить сотню этикеток на флаконы с духами, побывать в медвытрезвителе, подружиться с писательницей Викторией Токаревой, поругаться с Союзом художников, опубликовать работы в «Крокодиле», «Работнице» и «Юности», написать учебник по компьютерной графике для начинающих художников… Об этих и других перипетиях творческой жизни Татьяна Борисовна рассказала нашему корреспонденту.

Уже тридцать лет в Харькове происходят чудеса. Тихие, мало кому заметные, но оттого не менее волшебные: из книжной пыли, домашних хлопот, уличных происшествий, политических перипетий и прочего хлама рождаются картинки. Помогает им в этом художница Татьяна Зеленченко.

— С плакатов о борьбе с пьянством. Это была тема моего диплома. За мной как раз ухаживал молодой человек, страдающий этим недугом. Со свойственным юности максимализмом я решила излечить его своими картинками. Мне нужно было что-то шокирующее, и я отправилась в медвытрезвитель. Одной было страшно, потому прихватила мальчика-фотографа. В вытрезвителе к моей идее отнеслись скептически, но на тематическую «прогулку» взяли. Мы ездили в будке, которая в народе называлась «Алло, мы ищем таланты», и собирали алкоголиков на Журавлевских склонах. Ничего особенно страшного, острого в этом не было, и я отправилась в интернат фотографировать детей алкоголиков, имеющих врожденные патологии. Плакаты, на мой взгляд, получились. Они шокировали — в первую очередь институтское руководство. Пришлось нарисовать новые, помягче. Зато потом меня с моим боевым задором распределили в Ленинград, в объединение «Боевой карандаш». Это было удивительное место, где встречались, работали, общались, учились друг у друга поэты и художники. Там я научилась лубку, который пригодился позже.

Алло, мы ищем алкоголиков— Татьяна Борисовна, среди ваших работ — гравюры, акварели, карикатуры, компьютерная графика. А с чего начинали?

— В шестом классе я прочла ее рассказ «День без вранья» и буквально заболела им. Столько раз перечитывала, что выучила наизусть. И, конечно, страстно захотела познакомиться с автором. Она была для меня идеалом, классиком… Я приехала в Москву, адрес узнала в адресном бюро и нагло явилась к Виктории Самойловне.

Не было бы счастья…Тогда же юная выпускница харьковского худпрома познакомилась с уже популярной писательницей Викторией Токаревой.

— Представьте, приняла меня очень радушно. Виктории Самойловне понравились мои картинки к ее книжкам. Она все говорила: «Я очень счастливый человек, у меня все есть. Есть дом, есть любимый мужчина, есть ребенок, я занимаюсь тем, что лучше всего умею, меня печатают». А на прощание подарила мне рукописи, машинописи. Был прекрасный теплый вечер, в шумную и душную коммуналку на Чистых прудах идти не хотелось. Я села на скамейку в скверике и стала читать. И первая же мысль: она врет! Не может счастливый человек быть автором таких рассказов. Я написала об этом Токаревой и получила большое искреннее письмо. Можно было бы сказать, что так началась наша дружба. Но я живу здесь, она — там…

— И что классик?

— Что вы, только начало. Виктория Самойловна потом долго меня опекала. Однажды, когда я написала ей из Харькова о своих злоключениях с парфюмерной фабрикой, — это отдельная история, расскажу еще, — Виктория Самойловна ответила оперативно: «Приезжай покорять Москву!» Я наврала что-то на работе и приехала.

— И на этом все? Как грустно…

После Дома литераторов Токарева кометой пронеслась по нескольким издательствам, а я, как хвост этой кометы, бегала следом. Меня встречали доброжелательно, но вопрос долгосрочного сотрудничества упирался в место жительства. Им было нужно, чтобы я жила в Москве. А я жила в Харькове.

Токарева сушила волосы у духовки газовой плиты и делилась со мной стратегическими планами. Помимо издательств, которые нам предстояло посетить, нужно было побывать в Доме литераторов и встретиться с Данелией. В это время Виктория Самойловна совместно с Георгием Николаевичем работали над сценарием «Совсем пропащего». Данелия окончил архитектурный институт и талантливо рисовал. Поэтому Токарева хотела показать ему мои работы. Данелия вежливо посмотрел их, сказал что-то незначащее, но куда больше говорил о себе и своих почитателях, а я вслух восхищалась талантом Токаревой. Мэтр согласно кивал и вновь направлял тему беседы в знакомое русло.

— Во-первых, я не выдерживала их темп. В Москве все спешили, бежали, не оглядываясь по сторонам. И в буквальном, и в переносном смысле. А во-вторых, я вышла замуж, у меня родилась дочь, у которой обнаружили довольно тяжелое врожденное заболевание.

— Почему же не переехали? Ведь тогда это было реально.

— Она жива, сейчас уже студентка. Ну, скажем, чаще других вынуждена обращаться к врачам. Давайте лучше вернемся к графике. Ведь были еще «Крокодил», «Работница», «Юность», детские книжки в сибирских издательствах.

— Не знаю, как об этом спросить…

— Я пришла к ним с карикатурами перестроечной тематики. Наверное, я была очень наивна, раз меня так поразили разоблачения тех времен. Карикатуры мои (как раз в стиле лубка, которому я научилась в Ленинграде) не подошли, а вот иллюстрации к «Двенадцати стульям» Ильфа и Петрова понравились. Мне тут же предложили написать краткую автобиографию, а местный художник Владимир Мочалов моментально нарисовал шарж на меня. Оказалось, мои рисунки решено поместить на обложку… восьмимартовского выпуска. Мужчинам женщины кажутся достойными внимания только раз в году. Но так началось мое многолетнее сотрудничество с журналом. Это было не так просто, между прочим. Пришлось изучить горы литературы по истории и психологии смешного, прежде чем я поняла механизмы стопроцентного попадания в цель. Да, а опубликованные картинки увидели в Киеве, и издательство «Дніпро» предложило мне проиллюстрировать оба знаменитых романа Ильфа и Петрова. Двойная удача!

— О, «Крокодил» — это что-то из детства. Непременный атрибут советского быта. И вы там печатались?!



Лошади с крыльями— Слушайте, вы тут о мужчинах так… и среди ваших работ есть целый женский раздел. Он очень нежный и, наверное, очень личный?




Заглавная страница / Социология